Взаимопонимание

          Летним субботним утром под раскрытым окном Серёгиной квартиры завыла сигнализация. Понадрывавшись пару минут, замолкла, но, чуть передохнув, завыла снова. С завидным постоянством резкие пронзительные звуки разрывали пасмурное бирюлевское небо, заставляя просыпаться и измотанную мать, которая всю ночь дежурила у кроватки приболевшего малыша, и студента, который только-только добрался до подушки после бурной ночи, и старичка-пенсионера, который так и не понял, спал он или всю ночь прокрутился в постели из-за бессонницы. Проснулись все. Но только не хозяин бьющейся в истерике машины. Одно из трех: либо он не мог подняться после вчерашней попойки по поводу приближающейся субботы, либо его не было дома, либо он банально умер. Среди Серёгиных бирюлёвских соседей почему-то всегда преобладал первый вариант.

          Все, кто проснулся от надсадного воя, чертыхались себе под нос, проклинали соседа-урода, его ржавое орущее корыто о четырёх колёсах и убитый район, где имели несчастье поселиться, но, несмотря на озлобленность, решительных действий не предпринимал никто – лень было выходить на улицу в пять утра, да ещё и в выходной день.

          …Шёл третий час бесплатного утреннего концерта. Соседи теперь уже со злорадным нетерпением ждали, когда, наконец, у машины взорвётся аккумулятор или кто-нибудь сбросит на неё целлофановый мешок с краской, но развязка пришла совсем с другой стороны, превратив уличный концерт в трагикомедию по всем канонам этого занимательного театрального жанра.

          В восьмом часу утра из соседнего подъезда вывалился маленький, пьяный в дым мужичок с прилипшей к губе папироской. Он мутным взором окинул двор, тягостно соображая, откуда исходит шум, и, чудом вычленив интересующий его объект из строя одинаковых грязно-серых колымаг, заковылял по лужам к орущей машине. Оставив свой завтрак, Сергей припал к открытому окну. И не он один – сразу несколько лиц появилось в соседних окнах, и во всех глазах читалась надежда, что этот забулдыга и есть хозяин машины, который, наконец, выключит свою зверскую шарманку.

          Приближаясь неуверенной походкой к бамперу машины, мужичок немного не рассчитал дистанцию и с размаху влетел коленями в передок, от удара дёрнув головой и чуть не упав цыплячьей грудью на капот. Затем он медленно выпрямился, не совсем понимая, что могло его так резко затормозить, и, потрясая в воздухе сухоньким кулачком, вдруг разразился такой изощрённой матерной бранью, что даже видавший виды Серёга присвистнул от изумления.

          Вы можете, не задумываясь, сказать осмысленную фразу с подлежащими, сказуемыми и второстепенными членами, используя исключительно ненормативную лексику? Нет? А пьяненький мужичок, нисколько не напрягаясь и практически не повторяясь, выдавал одну такую фразу за другой лишь с короткими перерывами на вдох и очередное встряхивание грозного кулачка. При этом обращался он не к собственнику машины, а непосредственно к ревущей колымаге и её маме, сильно не заморачиваясь по поводу того, кто может являться родительницей груды железа.

          По понятным причинам очевидцы происходящего испытывали двоякие чувства. Официально матерщина, конечно же, осуждается обществом, но в реальной жизни она пронизывает жизнь русского человека от рождения и до самой смерти. И нельзя сказать, что поголовно все наши соотечественники испытывают омерзение, когда слышат короткие по звучанию, но такие ёмкие по содержанию словечки сексуально-отлагательного свойства. Мат используют в минуту крайнего гнева и в минуту крайней радости. Без него не обходятся ни учёные, ни моряки, ни маргиналы, ни студентки. Каждый русский знает, что к месту сказанное бранное слово может снять стресс и разрядить конфликт, связать не клеящийся разговор и придать перца самому нудному анекдоту. За счёт такой универсальности табуированная лексика уже давно и прочно укоренилась в русской душе буквально на генетическом уровне. Судите сами: даже названия Х- и Y-хромосом человеческой ДНК начинаются с букв, которые являются краеугольными кирпичами фонетического фундамента нашего матерного лексикона. Недаром же говорят, что русский человек сначала пишет слово из трёх букв, потом приставляет к нему забор, и только после этого строит за забором дом.

          …Мужичок всё неистовствовал. Было удивительно, как такая тщедушная грудь могла изрыгать громогласные звуки, которые с лихвой перекрывали сигнализацию и проникали в каждую квартиру целого микрорайона. Очевидно, машина тоже оторопела от такого неожиданного поворота. Она ещё пару раз удивленно хрюкнула и вдруг замолкла. Все зрители с замиранием сердца ждали, что рёв сирены вот-вот возобновится. Но прошла одна долгая минута, вторая, третья… Машина молчала. Мужичок с чувством выполненного долга ещё раз смачно выругался, как бы закрепляя свой несомненный успех, победно тряхнул в воздухе кулачком и шаткой походкой засеменил обратно к подъезду досматривать прерванный сон.

          А его соседи долго ещё рассказывали друзьям и знакомым необыкновенную историю о глубоком вербальном взаимопонимании между живым человеком и якобы бездушной машиной, и находилось много таких, кто этому верил.